Возьми мою руку - держись,
Ты для меня больше чем жизнь,
Тебя не отпускаю любя...
Мне не нужен мир без тебя...*

«Отчаяние – это страх без надежды»...

Самое страшное наказание, которое только может быть для человека это пережить своего ребенка.

Вы замечали, что когда с нашими близкими случается беда, подняв глаза к небу, мы спрашиваем: «За что?» «Почему он?» «Почему не я?»
Сердце рвется на части от безысходности. Слезы сжимают горло, и даже нет сил, чтобы плакать. Больше всего на свете хочется сделать одно – поменяться местами. Не потому что это благородно или правильно. Нет, цель эгоистична. Просто невыносимо больно смотреть на мир в котором больше нет твоей дочери, а ты по прежнему ждешь, что вот откроется дверь и она снова войдет в комнату, кинется к тебе на шею и будет рассказывать как прошел ее день.
У вас когда-нибудь бывало странное неприятное чувство, будто жизнь проскальзывает мимо вас, время утекает сквозь пальцы и вы, кажется, физически ощущаете, как песчинка за песчинкой оно просачивается, отнимая драгоценные минуты? Вы никогда не задумывались о том, что все изобретения человека в конечном итоге подчиняют своего создателя, лишая собственной воли. Так, когда-то время было изобретено для более удобной жизни, люди собирались распоряжаться им по своему усмотрению, тогда, почему же оно стало хозяином жизни и полностью захватило над нами власть? 
Какое право имеет это проклятое время отнимать мгновения жизни моей дочери? Почему все так? Хочется закричать от отчаяния, плакать навзрыд, растерзать себя на части, лишь бы заглушить эту боль от обреченности и потери. Но нельзя. Снова сжимаешь  зубы. И идешь вперед. 
Страшнее всего смотреть, как страдает твой ребенок. Так больно видеть, когда твоя принцесса, совсем недавно такая беззаботная и озорная, смотрит на тебя глазами, так быстро повзрослевшего человека. В них столько глубины и понимания, в них столько пережитой боли, в них столько веры.  Они не могут иначе. Ведь так много они еще не видели в своей маленькой жизни. Они надеются встретить новый рассвет. Надеются, не смотря ни на что…
И так страшно когда эти чистые глаза становятся безумными и даже перестают тебя узнавать, а ты при этом уже нечего не можешь сделать,  что бы облегчить ее страдания.

В дали послышались шаги и они отвлекли Чака от тяжелых воспоминаний, которые всегда его посещали в этот день.
Он медленно поднимается и поворачивается, рядом с Ним стоял Роберт с букетом цветов. Он тоже всегда приходил к сестре в этот день, но обычно они некогда не встречались.
- Как думаешь, мы могли что-то сделать? Хороший вопрос, могли ли они сделать больше чем сделали и тогда все было бы иначе.
- Если бы только нашли этого ублюдка раньше то да. Каждый день я проклинаю себя за то, что мы нашли его слишком поздно.
- Но я знаю одно. Еще до того, как я окажусь здесь в сырой земле рядом с твой мамой и сестрой. Я успею отправить эту мразь в ад.
Хэйл старший смотрит в глаза сына и видит ту же тень вины в его взгляде, что съедает его  самого изнутри с того дня, как не стало Лили.
- Не надо винить себя Роб все мы думали, что это очередная ее прихоть как всегда. Если кто и виноват в этом, то только я.
Со старшем сыном у Чака давно были натянутые отношения, они оба были упрямы и не хотели признавать своих ошибок, но одно у них было общим за свою семью они были готовы порвать в клочки любого.
Лили и Роб с детства были неразлучны, девочка всегда бегала за ним как хвостик , а Чак только старшему сыну и мог доверить приглядывать за ней ибо только он за исключение самого Чака, Роб мог управится с ее порой несносным характером.
Хэйл старший положил сыну руку на плече, желая приободрить его Роб никогда не признается ему в своих проблемах, но Чак и так знал, что они у него есть и много. И, что бы Роберт не думал о нем он всегда готов подставить свое плече и подержать его. 
- Никогда не думал, что буду по ней тосковать. Как у тебя проходит день, когда ты к ней приходишь, отец?
- Плохо мне кажется, что я сейчас повернусь и в дверь войдет Лили, кинется мне на шею и снова будет играть в маленькую девочку, которой снова понадобилась новая игрушка.
- А когда я понимаю, что этого уже никогда не случится, возникает ощущение, что все вокруг рушится. Хоть это так и есть, с раннего утра и до поздней ночи нечего не получается и неприятности сыпется одна за одной...
Чак резко остановился на полуслове, его внимание привлек маленький красный огонек, бегающий по одежде сына, какова черта?   
Мужчина отводит взгляд от лица сына и смотрит в даль и с ужасом понимает, что это не игра его сознания, а метка лазерного прицела.
Чак резко разворачивается вставая на пути лазерного огонька, загораживая собой Роберта потом резко отталкивает его от себя .
- Ложись...
Еще мгновение и резкая боль будто  что-то врезается в его тело, и Чак прислоняет руку к груди, последние что он помнить сознательно, испуганный взгляд сына он ему, что кречит, а он его уже не слышит, в голове только одна мысли, он жив, его сын жив. И это самое главное...
в следующую секунду все потемнело мрак поглотил его.
Темно. Так темно, что невозможно, что-либо разглядеть. Этот мрак душит, заставляет окунуться в него с головой...